Как Наполеон сватался к русским царевнам и получал изящные отказы

7 сентября 1812 года состоялось крупнейшее сражение между русскими и французскими войсками – Бородинское сражение. Первую четверть XIX века принято именовать эпохой наполеоновских войн. Этот период, без всякого сомнения, являлся переломным моментом в истории человечества, когда глобальные конфликты великих европейских государств определяли судьбу будущего мироустройства. 

Отечественная война 1812 года повлияла на дальнейший ход всей русской истории, на самосознание нашего народа. Несмотря на то, что со дня окончания кровопролитной войны прошло более двух столетий, у людей все еще есть желание заглянуть в прошлое и оценить путь, который прошли наши предки. 

Почему Наполеон хотел породниться с семьей российского императора? Как он и его армия отреагировали на пожар в Москве? Зачем Наполеону нужно было перемирие? Как победа над французами повлияла на русское общество? Об этом и многом другом читайте в статье РЕН ТВ, подготовленной по материалам, которыми с нами поделился Государственный исторический музей.

Наполеон хотел породниться с Александром I

В 1808 году Наполеон сообщил, что после долгих раздумий решился на развод с Жозефиной. Он полагал, что ни один из его братьев не способен унаследовать трон, и хотел передать корону только прямому наследнику. Однако общих детей с императрицей у него не было, что и стало причиной развода.  

В 1809 году Наполеону удалось добиться расторжения сначала гражданского, а затем и церковного брака. Жозефина сохранила титул императрицы, а Наполеон занялся поисками новой супруги. По рекомендации созванного для этой цели совета высших сановников империи, он обратил внимание на сестер Александра I – Екатерину и Анну. 

Но мать российского императора Мария Федоровна была в ярости от дерзкой выходки "корсиканского чудовища" и была против "блестящего мезальянса" с любой из дочерей. Ответом Наполеону стал скоропалительный брак Екатерины Павловны и принца Георга Фридриха Петра Гольштейн-Ольденбургского в апреле 1809 года. 

В декабре того же года Наполеон вновь, теперь уже через посла в Санкт- Петербурге, генерала Армана де Коленкура, попросил у российского самодержца руки его младшей сестры, 14-летней Анны Павловны. В своем ответе Александр I вежливо сообщил, что в связи с несовершеннолетием великой княжны брак возможен лишь через два года. 

Подобное заявление привело Наполеона в ярость, и неизбежность новой войны стала очевидна. В 1810 году он женился на Марии Луизе, дочери австрийского императора Франца I, а через год у четы родился наследник – Наполеон Франсуа Жозеф Шарль Бонапарт (Наполеон II). 

"Я не хотел войны, и Александр ее не хотел; но мы встретились, обстоятельства толкнули нас друг на друга, и рок довершил остальное", – позже писал Наполеон.

Наполеоновские поддельные деньги

Наполеоновские поддельные ассигнации появились при подготовке вторжения французской армии в Россию. Работа по изготовлению фальшивок началась, предположительно, в 1810 году в Париже. Этими деньгами Наполеон намеревался оплачивать в России закупки продовольствия и фуража, а также выдавать жалованье своим солдатам. 

Операция была тщательно засекречена: меньше чем за три месяца было награвировано более 700 медных досок. Фальшивомонетчики понимали, что слишком новые купюры могут вызвать подозрения, поэтому их бросали на пол в пыльном помещении и мяли, после чего ассигнации приобретали серый оттенок. 

По некоторым сведениям, накануне войны филиал типографии размешался в Варшаве, а осенью 1812 года – в подмосковном селе Преображенском. Подделки выполнялись очень искусно и мало отличались от подлинных денежных знаков, а по многим параметрам превосходили оригиналы благодаря использованию качественной бумаги, более четким водяным знакам, глубокому рельефному тиснению в верхней части банкнот и ровному расположению букв в словах основного текста. 

Однако имелись и признаки, позволявшие распознать подделку. Например, подписи чиновников российского Министерства финансов выполнялись на каждой банкноте от руки пером, а на парижских выпусках они были гравированными типографскими факсимиле. Незнание французами русского языка привело к забавной путанице букв. 

В основном тексте в словах "государственной" и "ходячей" буква "д" заменялась на "л", в печатных подписях "Павелъ" превращался в "Павив", "Спиридонъ" в "Спиридот". К тому же подделки печатались на бумаге, имевшей голубоватый оттенок, в то время как оригиналы выпускались на чисто белой бумаге.

Пожар в Москве

Наполеон вступил в Москву 3 (15) сентября 1812 года. Одетые в парадную форму, под звуки походных маршей французы входили в древнюю столицу тремя колоннами – через Тверскую заставу, Воробьевы горы и Дорогомиловский мост. Барабанный бой и шаги эхом отзывались в стенах покинутых домов. "Тишина, соединенная с ужасом", пугала даже самых опытных солдат. 

"Мы тщетно стараемся казаться спокойными, тогда как на душе у нас неспокойно: нам кажется, что должно случиться что-то необыкновенное. Москва представляется нам огромным трупом; это – царство молчания: сказочный город, где все здания, дома воздвигнуты как бы чарами для нас одних!" – писал один из французских офицеров. 

Между тем со всех сторон вокруг Кремля возникали очаги пожара. Его Наполеон считал ключевым событием войны и главной причиной своей неудачи в кампании 1812 года. Император не уставал открещиваться от обвинений в поджоге города, перекладывая всю вину на Ростопчина и местные власти. 

Главной заботой Наполеона было заключение мира с Александром I, и сожжение древней столицы никак этому не способствовало. 

"Сразу по возвращении в Москву император занялся поиском способов снять с французской армии в глазах Петербурга ответственность за пожар Москвы…" – писал Арман де Коленкур, обер-шталмейстер французского императора.

Наполеон, в свою очередь, заключал, что "если бы русские не приняли решения сжечь Москву, решения неслыханного в истории, и не создали бы условия, чтобы его исполнить, то взятие этого города повлекло бы за собой исполнение миссии в отношении России; потому что победитель, оказавшись в этом великолепном городе, нашел бы все необходимое". 

"Никогда, даже в поэзии, все выдумки о пожаре Трои не могут сравниться с реальностью того, что было в Москве. Древний город бурно пылал. Все помпы исчезли. Это был океан огня. Три или четыре сотни поджигателей были казнены…" – восклицал Наполеон.

Желание Наполеона добиться мира

8 (20) сентября, как только пожар стих, Наполеон поспешил вернуться в Кремль. Теперь ему был необходим мир любой ценой. Триумф на пепелище, да еще и предстоящая зимовка императора не прельщали. Бывший посол в России генерал Арман де Коленкур говорил, что Наполеон готов сейчас "на самые легкие условия, чтобы только спасти честь своего оружия", и решил сам завязать переговорный процесс. 

Но письма, отправленные императору Александру I с русскими посредниками, как и миссия графа Лористона в ставке Кутузова, остались без ответа. Наполеон был вынужден смириться с тем, что российский император "никогда не подпишет мира в своей поруганной столице". События в Москве подрывали репутацию императора французов не только в глазах россиян, но, что было для него куда важнее, Европы. 

Он терял свой статус триумфатора и носителя новых ценностей. Посреди пепелища, перед угрозой разложения своей армии Наполеон отдавал приказы о прекращении грабежей, устраивал образцовые смотры гвардии в Кремле и показные процессы над поджигателями.

Он писал хлесткие фразы о вине Ростопчина в гибели древней столицы, организовал из обывателей новый муниципалитет и учредил полицию, побуждал к возрождению торговли и разрешил возобновить богослужение, то есть делал все, чтобы "восстановить публичное доверие".

Роль Кутузова в переговорах о мире

23 сентября (5 октября) 1812 года Жак Александр Ло де Лористон был направлен Наполеоном в Тарутинский лагерь с мирными предложениями к Александру I. Он намеревался обратиться к главнокомандующему русской армией генерал-фельдмаршалу Михаилу Илларионовичу Кутузову.

"Он обыкновенно ходил в сюртуке, нося через плечо портупею и нагайку, надел при сем случае мундир, вышел на улицу, и когда нас собралось вокруг него довольно много, то он сказал нам: "Господа, я вас прошу с французскими офицерами, которые приедут с Пористоном, не говорить ни о чем другом, кроме о дожде и о хорошей погоде", – вспоминал Александр Иванович Михайловский-Данилевский. 

К прибытию парламентера главнокомандующий приказал разжечь в лагере множество костров, варить кашу с мясом и петь песни. На просьбу Лористона проехать в Санкт-Петербург для встречи с императором и на предложение заключить на это время перемирие Кутузов ответил отказом, а чтобы не лишать неприятеля иллюзий относительно возможности переговоров, обещал французскому посланнику известить Александра I о предложениях Наполеона. 

Российский император выразил недовольство тем, что Кутузов, вопреки его повелению не вступать с французами ни в какие переговоры, принял Лористона. Сам Кутузов, сознательно идя на нарушение воли государя, старался как можно дольше продержать Наполеона в Москве, понимая, что время работает на него: российская армия усиливалась, а французская – слабела. 

После возвращения Лористона в Москву Наполеон еще несколько дней тщетно ждал ответа Александра I на свои предложения. Миссия Лористона явилась третьей и последней попыткой императора французов заключить мир с Россией в ходе кампании 1812 года. Осознав ее провал, Наполеон начал готовить армию к уходу из Москвы и отступлению из России.

Помощь "Генерала Вперед"

У Наполеона в то время был злейший враг – генерал-фельдмаршал прусской армии Гебхард Леберехт Блюхер. Ни поражения, ни плен, ни опала не могли сломить его решимость отомстить французам, захватившим его родину. 

Примкнувший к германскому национальному движению, Блюхер вскоре стал известен как яростный поборник новой войны с Францией. Эту долгожданную возможность предоставил ему разгром Великой армии в России. 

Король назначил Блюхера главнокомандующим прусскими войсками, даже несмотря на его преклонный возраст. В 1813 году с началом активных военных действий Блюхер встал во главе Силезской армии союзников. 

Во всех походах и битвах он действовал быстро и решительно, подгоняя солдат возгласами: "Vorwärts! Vorwärts!" (в переводе с немецкого "Вперед! Вперед!"). 14 (26) августа 1813 года он одержал блистательную победу у реки Кацбах, разгромив войска маршала Э.Ж. Макдональда. 

В Лейпцигской битве армия Блюхера, только что получившего звание фельдмаршала, сражалась отважно: в первый же день, сломив ожесточенное сопротивление противника, захватила хорошо укрепленные позиции у деревень Видериц и Мекерн, разбив корпус О.Ф. Мармона. За победу в Битве народов Александр I наградил Блюхера орденом Святого Георгия 1-й степени. 

Многие историки считают, что именно "злобный прусский старик" поставил точку в звездной карьере Наполеона. В 1815 году при Ватерлоо блестящий маневр войск Блюхера переломил ход почти проигранного А.У. Веллингтоном сражения и обратил французов в бегство. 

За победу при Ватерлоо в 1815 году Блюхер был награжден золотой восьмиконечной звездой с накладным крестом, сделанной в единственном экземпляре. Эта исключительно редкая награда получила название "Блюхерштерн", то есть "Звезда Блюхера".

Божественная победа и интерес к мистике

Русские люди не могли в полной мере осознать, что победили самого Наполеона. Значительная часть общества еще не могла адекватно воспринять случившееся, объясняя победу над Наполеоном исключительно проявлением провидения. Все укладывалось в знаменитый литературный тезис того времени: 

"Рука Всевышнего Отечество спасла". 

Победа же виделась Божественным приговором и карой Наполеону за гордыню и честолюбие. Сам российский император стал восприниматься как орудие божьего промысла, а Российская империя – как государство, отмеченное печатью божественного провидения. 

Неслучайно и на медали в память Отечественной войны 1812 года были выбиты слова "Не нам, не нам, а имени Твоему", а на лицевой стороне к дате "1812 год" исходили лучи от всевидящего ока как знака Господа. 

Очевидно и влияние резко возросшего мистицизма, под воздействием которого находился и сам Александр I. По его инициативе в сентябре 1815 года был создан Священный союз. 

Заключение договора с отнюдь не случайным названием и необычными для дипломатических документов того времени "содержанием и формой", где европейские монархи рекомендовали своим подданным "почитать всем себя как бы членами единого народа христианского", свидетельствовало не только о проникновении мистики в умы, а говорило о том, что недавние потрясения и ужасы войны оставили неизгладимый след в менталитете высших представителей власти. 

В этот период была популярна идея сближения всех направлений в христианстве. Прошлое, настоящее и будущее России рассматривалось сквозь призму религиозных понятий. Русское дворянское общество во многом стало подражать моде и императору. Об этом свидетельствует и победная символика, запечатленная в нумизматике, живописи, графике, архитектуре. 

Мистические настроения господствовали и участи дворянской интеллигенции, а во многих фактах и событиях ("дивные знамения", пророчества, "огневая комета", парящий орел над Кутузовым перед Бородинским сражением, отыскание сокровенного смысла и апокалипсического числа 666 в имени Наполеона и т. п.) даже люди весьма просвещенные усматривали явные предзнаменования. 

О том, насколько был велик спрос на мистическую литературу, свидетельствуют перевод на русский язык за десятилетие после окончания войны около 60 иностранных мистических сочинений и издание мистического журнала "Сионский вестник". 

На этот же период приходится активная деятельность Библейского общества, санкционированного высшей властью. Расцвет мистических настроений в обществе обычно характерен для государства, переживающего состояние эйфории после успешно разрешенного кризиса или находящегося в стагнации. В данном случае в какой-то степени совпали оба явления. С одной стороны, общество испытывало моральный подъем после одержанной победы, с другой – экономика России переживала кризис.

Капитуляция Парижа и отречение Наполеона

Париж капитулировал прежде, чем Наполеон успел бросить войска для его спасения. Армия устремилась к Парижу на выручку, но в день штурма Монмартра дошла только до Фонтенбло. Здесь Наполеона застало известие о вступлении Александра I в столицу Франции. 

После капитуляции Парижа было объявлено, что переговоры с Наполеоном вестись не будут. 21 марта (2 апреля) сенат издал акт о его низложении. Не думая об отречении и надеясь продолжать войну, Наполеон в Фонтенбло устроил смотр войск, чтобы продемонстрировать высокий боевой дух армии. Однако сразу после парада в кабинете Наполеона высшие сановники, генералы и маршалы империи потребовали от него отречения. 

Возражения приняты не были, и ему пришлось написать текст об условном отречении в пользу Наполеона II при регентстве Марии-Луизы. Коленкуру, Нею, Макдональду и Мармону поручили отвезти этот документ Александру и вступить в переговоры с союзниками. 

В ночь на 24 марта (5 апреля), когда Александр принял посланников, корпус Мармона (без его личного приказа) был отведен на линию австрийских позиций в Версале, то есть фактически перешел на сторону противника. 

Получив сведения о действиях корпуса, Александр I потребовал безусловного отречения Наполеона. Почти сутки император колебался между желанием продолжить борьбу и необходимостью отречения. Под давлением маршалов 25 марта (6 апреля) он подписал отречение от престола за себя и своих наследников. 

В ночь на 31 марта (12 апреля) Наполеон пытался покончить с собой, но не смог. 8 (20) апреля он простился со своей гвардией и в сопровождении союзников выехал из Парижа. 

Спустя почти год после отречения Наполеону удалось тайно покинуть Эльбу и вернуться во Францию. Несмотря на поддержку армии и народа, режим "Ста дней", как впоследствии назвали этот кратковременный возврат к власти Наполеона, закончился 6 (18) июня 1815 г. 

В этот день состоялось знаменитое сражение при Ватерлоо, в котором наполеоновская армия потерпела сокрушительное поражение. Наполеон был вынужден вторично отречься от престола. Последним местом ссылки императора французов стал принадлежащий Великобритании остров Свявой Елены. Наполеон скончался в 1821 году. Спустя 19 лет его останки перевезли во Францию и захоронили в соборе Дома инвалидов в Париже.