Расплата за "цук": юнкерские традиции, стоившие Лермонтову жизни

1833 год, Санкт-Петербург, Николаевское кавалерийское училище. Здесь обучалась будущая военная элита Российской империи. Но что творилось в стенах учебного заведения? В спальне юнкеров Михаил Юрьевич Лермонтов – тот самый – едет верхом на первокурснике Николае Мартынове. Через восемь лет он застрелит поэта, а сейчас послушно везет его в уборную посреди ночи.

Мартынов был "зверем" Лермонтова, так называли юнкера-первокурсника. Его считали бесправным существом и прикрепляли к старшему юнкеру в качестве личного "сугубца" под его круглосуточное командование. Сейчас это назвали бы дедовщиной, но в то время в ходу было слово "цук". Что оно означало и какие издевательства терпели первогодки? Почему офицеры поощряли такие традиции? Как поступали с юнкерами, которые смели бунтовать против "Звериады"? Об этом рассказали эксперты программы "Неизвестная история" с ведущим Борисом Рыжовым на РЕН ТВ!

"Цук"

В такие военные училища, как Николаевское кавалерийское, брали только потомственных дворян. Юнкера обучались всего два года, затем получали младший офицерский чин – корнет – и распределение в полк. Дальше их ждала непыльная служба и полезные знакомства. Жалование серьезного значения не имело, на свое содержание корнет тратил больше, чем ему платило государство.

Офицерство в Российской империи напоминало закрытый мужской клуб, но на пороге этого клуба юнкера ждала серия испытаний, которые называли словом "цук". Этот термин означает резкое движение поводьями в верховой езде. Старшекурсники брали на себя право буквально "объезжать" новичков.

"Новичка встречал дежурный корнет, так себя называли юнкера старшего курса, и спрашивали: "Ну что, зверь, или сугубец, как собираетесь жить, по уставу или по славным традициям?" – рассказал военный историк, председатель совета Общероссийского военно-исторического общественного движения Олег Нельзин.

Жизнь "по славным традициям"

Большинство юнкеров выбирали жизнь "по традициям", а не по уставу. Новобранцев ждал целый год беспрекословного подчинения и муштры, без права на безмятежный сон. Так называемый "зверь" был обязан безошибочно ответить на вопросы "господина корнета" в любом состоянии и в любое время суток. "Зверь"-первогодка должен был на зубок знать не только подробности личной жизни своего "хозяина", но и всю историю русской кавалерии. Были и каверзные вопросы, ответы на которые нужно было зазубрить.

Побои юнкерам не грозили, рукоприкладство считалось уделом плебеев. К тому же за "оскорбление действием" дворянина могли исключить из училища. Если юнкер не угождал "господину корнету", его наказывали изнуряющими приседаниями и отжиманиями.

"Для чего это делалось и почему начальство закрывало на это глаза? Потому что "цук" воспитывал беспрекословное подчинение приказу, это было впоследствии очень важно. Сказали вброд, значит вброд. Сказали в атаку на пулеметы в конном строю, значит в атаку на пулеметы", – поясняет историк Олег Нельзин.

Пропуск в офицерское общество

"Цук" регламентировал все действия юнкера. Каждый свой приказ "господин корнет" сопровождал щелчком пальцами перед носом новичка. Не справился или сделал неуклюже – повтори. И так сотни, а то и тысячи раз, но почти никто из юнкеров не роптал.

"Молодой человек, который решает избежать "цука", тем самым показывает, что не встраивается в фактическую систему отношений, которая имелась в то время. Даже формально будучи офицером, имея чин, такой человек в офицерское общество фактически не входил", – добавляет историк, автор публикаций по отечественной истории XIX–XX веков Игорь Васильев.

"Красный" юнкер Тухачевский

Юнкера, который отказывался соблюдать традиции, называли "красным". Презрительное отношение к нему не менялось даже когда он оканчивал училище и распределялся в полк. Об офицере, который не проходил "цук", тут же узнавали сослуживцы, и на его карьере фактически ставили крест. Исключение – будущий советский маршал Михаил Тухачевский. Он был "красным" юнкером, но это не мешало ему продвигаться по службе. При этом сам Тухачевский, став офицером, не стеснялся муштровать подчиненных.

"Шкура", как говорят солдаты, была изрядная. Он не требовал службы, а гонял, придирался бессердечно, не вникая в жизненные обстоятельства", – комментирует историк Олег Нельзин.

Учеба в белых перчатках

Негласные традиции касались и учебы. На уроках химии юнкера сидели в белых перчатках. Официально – чтобы руки не пострадали от реактивов и порошков. Но сами кадеты считали, что голыми руками прикасаться к мирным, а значит бесполезным, наукам не следует. Саботаж был настолько сильным, что в начале XX века в Николаевском кавалерийском училище просто исключили химию из программы. Возможно, именно потому, что "господа корнеты" осуждали мирские науки, Михаил Лермонтов не написал ничего существенного в свои юнкерские годы.

Интересно, что самого Лермонтова участь "зверя" почти не коснулась: еще в начале обучения он сел на молодую, необъезженную лошадь, а та ударила его копытом в правую ногу и расшибла до кости. Поэт долго лечился, начал хромать и вернулся в училище уже уважаемым "господином корнетом". Именно Лермонтов придумал массу испытаний для юнкеров-первогодок и дополнил новыми правилами "Звериаду", неформальный кодекс Николаевского кавалерийского училища.

"Звериада"

"Звериада" хранила неформальные правила училища и сатирическую песнь о славных годах. Каждый год выпускники дополняли ее своими строками, а первогодки заучивали стихи наизусть. Сборник оберегали как зеницу ока – потерять его означало потерять честь всего учебного заведения.

"Начало у всех "Звериад" было одно и то же: "Когда наш корпус основался, тогда разверзлись небеса, завеса надвое распалась, и были слышны голоса. Курите, пейте, веселитесь, посадят в карцер – не беда, учить уроков не трудитесь, не выйдет толка ни черта. Так наливай кадет кадету, кадеты любят пить вино. Вино и женщины, и карты – все для кадета создано". Дальше проходились по всем офицерам, воспитателям, преподавателям", – рассказал историк Олег Нельзин.

Наставники о "Звериаде" знали, но никогда ее не видели, пока однажды на одну из лекций не пришел с инспекцией великий князь Константин Романов. Юнкер – хранитель "Звериады" как раз был у доски. Гость сел за его парту и случайно обнаружил сборник.

"Великий князь встал после урока и забрал "Звериаду" с собой. Все в один голос говорят, что, когда он умер в 1915 году, у него на письменном столе как раз лежала раскрытая "Звериада", – добавляет Олег Нельзин.

По мнению историков, неуставные отношения Лермонтова и Мартынова могли сыграть роковую роль в судьбе поэта. Во время дуэли Лермонтов отказался стрелять, Мартынов тоже колебался. По правилам поединка, время, отпущенное для выстрела, вышло, и поэт начал насмехаться над своим бывшим "зверем". Эти издевки и память о юнкерских годах, возможно, и заставили Мартынова нажать на спусковой крючок.

Разные версии исторических событий, поразительные эпизоды истории, малоизвестные факты и интересные теории – все это и многое другое изучайте в программе "Неизвестная история" с Борисом Рыжовым на РЕН ТВ!