window.yaContextCb = window.yaContextCb || []

Последние
новости РЕН ТВ

var checkIsTestPage1 = false; window.YaAdFoxActivate = function (id) { var mql = window.matchMedia('(orientation: portrait)') || { matches: false }; var targetBanner = document.getElementById(id); if (window.Ya && window.Ya.adfoxCode) { var templatePuid = document.getElementById('latest-news-script-template') // console.log('puid-eight', templatePuid.dataset.puideight) // console.log('puid-twentyone', window.localStorage.getItem('puid21')) // puid2: '229103', var params = { p1: 'bzirs', p2: 'fulg', puid8: window.localStorage.getItem('puid8') || templatePuid.dataset && templatePuid.dataset.puideight || 0, puid12: '186107', puid21: window.localStorage.getItem('puid21') || 0, puid26: window.localStorage.getItem('puid26'), puid4: 'ren.tv', }; const pk = window.localStorage.getItem('pk'); if (pk) { params.pk = pk; params.pke = '1'; } var adfoxCodeParams = { ownerId: checkIsTestPage1 ? 241452 : 264443, containerId: id, params: checkIsTestPage1 ? { p1: 'ddomt', p2: 'fjgb' } : params, onRender: function() { targetBanner.classList.add('adfox-init'); setTimeout(function() { var iframe = targetBanner.querySelector('iframe:not([style^="display"])') || targetBanner.querySelector('div > a > img') || targetBanner.querySelector('yatag > img') || targetBanner.querySelector('table td > yatag'); if (iframe && iframe.offsetWidth >= targetBanner.offsetWidth - 2) { targetBanner.classList.add('adfox-nopadding'); } }, 200); } }; var existBidding = window.Ya.headerBidding.getBidsReceived().map(elm => elm.containerId) || []; if (window.Ya.headerBidding && !existBidding.includes(id) && !mql.matches) { window.Ya.headerBidding.pushAdUnits([ { code: id, bids: [ { bidder: "adriver", params: { placementId: "30:rentv_240x400" } }, { "bidder": "sape", "params": { "placementId": "836082" } }, { "bidder": "bidvol", "params": { "placementId": "37227" } }, { bidder: "hybrid", "params": { "placementId": "6602ab127bc72f23c0325b07" } }, { bidder: "adfox_adsmart", params: { p1: "cqgva", p2: "hhro" } } ], sizes: [ [240,400], [300,600] ] } ]); window.loadedAdfox(id) } if (!existBidding.includes(id)) { if (!mql.matches) { window.yaContextCb?.push(() => { Ya.adfoxCode.createAdaptive(adfoxCodeParams, ['desktop', 'tablet'], { tabletWidth: 1104, phoneWidth: 576, isAutoReloads: false }); }); } } else { window.Ya.adfoxCode.destroy(id); window.yaContextCb?.push(() => { Ya.adfoxCode.createAdaptive(adfoxCodeParams, ['desktop', 'tablet'], { tabletWidth: 1104, phoneWidth: 576, isAutoReloads: false }); }); } if (window.DeviceOrientationEvent) { window.addEventListener('orientationchange', orientationChangeHandler); function orientationChangeHandler(evt) { mql = window.matchMedia('(orientation: portrait)') || { matches: false }; if (mql.matches) { if (targetBanner.classList.contains('adfox-init')) { window.Ya.adfoxCode.initialize(id); } else { setTimeout(function() { window.YaAdFoxActivate(id); }, 0); } } else { window.Ya.adfoxCode.destroy(id); } } } } };
19 мая 2025, 19:30

Российские хакеры бьют по "глазам" ВСУ

Политолог Макаренко заявил, что ВСУ остались без системы наблюдения за дронами

11:28
Фото / Видео: © РЕН ТВ / РЕН ТВ

В программе показали прилеты наших "Гераней" по военным объектам в Харькове – характерный звук в небе, а затем мощный взрыв. Массированный удар дронами пришелся по всем восточным и юго-восточным регионам Украины – от Сумской до Одесской областей. Целью стали в том числе станции слежения за нашими беспилотниками.

Речь о западной системе Airfence. Ее радиолокационные станции были размещены как раз вдоль границы. Они позволяли боевикам не только видеть точки запуска ударных дронов, но и отслеживать траекторию их полета. Однако российским хакерам удалось взломать систему и узнать, где располагались станции. Координаты передали военным. Удар по вражеским радарам нанесли не только беспилотники. Всего были уничтожены семь станций обнаружения дронов.

Как это повлияет на обороноспособность ВСУ? Что из себя представляет западная станция слежения? Почему в современных боевых действиях кибероперации способны нанести противнику больший урон, чем ракетный удар или танковый прорыв? Об этом рассказывает программа "Совбез" с Игорем Шевчуком на РЕН ТВ.

Как ВСУ следят за нашими беспилотниками

В "Совбезе" продемонстрировали, как выглядит программа по слежению за беспилотниками, которая стоит на вооружении ВСУ. Сотни красных точек – российские дроны. В какой-то момент пользователь даже подключается к камерам беспилотников и отслеживает их геолокацию.

Система получает данные с радиолокационных станций, установленных по всей Украине. Они могут засекать беспилотники на расстоянии до 150 километров.
Как ВСУ следят за нашими беспилотниками. Фото: © Кадр из программы "Совбез", РЕН ТВ
Фото: © Кадр из программы "Совбез", РЕН ТВ

"Это комплекс, который имеет набор базовых станций приема и слежения за радиотехнической обстановкой. Они же являются локаторами заодно. Это такая распределенная сеть, информацию по ней собирают в едином дата-центре, который потом ее дистрибутирует, то есть распределяет среди потребителей. Потребителями являются средства ПВО, средства поражения, какие бы они ни были", – отметил главный конструктор Центра комплексных беспилотных решений Дмитрий Кузякин.

Данные о маршруте полета ударных беспилотников разведчики передают мобильным зенитным группам. Пулеметчики на пикапах заранее выдвигаются на позицию и встречают наши дроны ураганным огнем. Также дроны-камикадзе перехватывают с помощью вертолета. Экипаж сбивает дрон из пулемета.

Однако при массированных ударах с участием десятков беспилотников даже информация о маршруте полета дронов не всегда помогала противнику. Во время очередного удара по военной инфраструктуре Одессы системы ПВО не смогли сбить наши дроны.

Российские хакеры "ослепили" радары ВСУ

После уничтожения западных станций ВСУ и вовсе остались без системы наблюдения и передачи информации о воздушных атаках. А значит, они будут пропускать еще больше ударов.

"Они не видят пролета никаких беспилотников. Как долго это будет продолжаться, сложно сказать, потому что подобных локальных систем очень много, но единый комплекс, который анализирует и выдает такую информацию, по всей видимости, из того, что мы знаем из открытых источников, один", – рассказал политолог, эксперт Народного фронта Эрнест Макаренко.

Недавно нашим хакерам удалось взломать еще одну секретную систему слежения и наведения боевиков "Вираж ПВО", разработанную при поддержке западных кураторов. С ее помощью ВСУ прокладывали маршруты для своих беспилотников, бивших по нашей территории, а также мониторили движение российских дронов. Программа рассчитывала оптимальные точки для перехвата беспилотников средствами ПВО.

"Выбираем цель, на которую надо навестись, и программа сразу показывает нам точку для перехвата. Но цель постоянно перемещается, поэтому и точка перехвата тоже постоянно изменяется", – пояснил военнослужащий.

Всего две кибератаки на системы слежения не только лишили противника разведки, но и помешали ударам беспилотников ВСУ по российским городам. Как наши хакеры смогли залезть в западные программы и взломать их? Для этого используется целый набор специальных инструментов.

Российские хакеры "ослепили" радары ВСУ. Фото: © Кадр из программы "Совбез", РЕН ТВ
Фото: © Кадр из программы "Совбез", РЕН ТВ

"Если распространять информацию о том, как был произведен взлом, таким образом мы будем помогать противнику для защиты от подобного рода акций. Поэтому я уверен, что у наших ребят, которые занимаются такого рода кибервойной, а это полноценная кибервойна, есть еще в инструментарии очень много секретов, о которых лучше в эфире не рассказывать", – заметил главный конструктор.

Как работают дрон-детекторы в зоне СВО

Получается, системы обнаружения беспилотников уязвимы, и недаром западные спонсоры обкатывали их на Украине. На вооружении НАТО они пока не стоят. Сегодня Украина – полигон для испытаний передовых систем против дронов. Тесты в боевых условиях проходят и такие портативные системы обнаружения. Они засекают беспилотники в радиусе полутора километров.

"Они могут обеспечить предупреждение о приближении беспилотников противника, позволить отследить траекторию пролета, обеспечить возможность уничтожения какому-то боевому расчету", – говорит Макаренко.

Портативные дрон-детекторы используют и наши солдаты, и боевики. Внешне они похожи на обычные рации. На мониторе можно увидеть тип беспилотника и на каком расстоянии он находится.

"Дрон-детекторы используют для обнаружения беспилотников противника. Как они зарекомендовали себя в боевых условиях? Если у вас выключен дрон-детектор, то к линии боевого соприкосновения лучше не приближаться. Включать его нужно километров за 30. Дрон-детектор сканирует радиочастоты, что позволяет вам чувствовать себя в относительной безопасности. Зарекомендовал он себя максимально хорошо и используется всеми", – отметил участник СВО с позывным Мантас.

Как работают дрон-детекторы в зоне СВО. Фото: © Кадр из программы "Совбез", РЕН ТВ
Фото: © Кадр из программы "Совбез", РЕН ТВ

Детектор дронов позволяет подготовиться к налету беспилотников и укрыться либо поразить их из стрелкового оружия. Но понять, вражеский это дрон или свой, детектор не может. И тут бойцам приходится идти на хитрость.

"Беспилотники маркируются. Наши подразделения наносят красный скотч. Соответственно, украинцы наносят синий скотч. Но из-за высоты и скорости может быть ничего не видно. Поэтому, прежде всего, надо смотреть за маневрами. То есть если дрон пикирует на тебя, то это явно вражеский беспилотник", – отметил военнослужащий.

Какое оружие неуязвимо перед хакерами

Кроме портативных дрон-детекторов, наши оружейники совместно с IT-компаниями разрабатывают и радиолокационные станции дальнего обнаружения беспилотников. Одна из таких разработок – радар, который можно устанавливать на предприятиях, чтобы предупреждать о налетах вражеских дронов.

Российские разработки, как показала история со взломом западных систем слежения, тоже могут быть уязвимы перед кибератаками. Но перед ними беззащитно не все современное вооружение. Наши "Искандеры" или американские Patriot перепрограммировать извне невозможно.

"Системы делятся на два класса – открытые и закрытые. Они никогда ни при каких обстоятельствах не будут подключены к сети Интернет. То есть осуществить такого рода взлом крайне затруднительно просто физически. То есть не то чтобы сложно писать программный код или придумать новый троян или червь цифровой. Просто вы не сможете занести в программное обеспечение серьезных изделий", – говорит главный конструктор Центра комплексных беспилотных решений Дмитрий Кузякин.

"Боевые действия" на просторах интернета

Спецоперация на Украине – первый масштабный конфликт, где боевые действия разворачиваются в том числе на просторах всемирной Сети. Причем атакам подвергаются не только военные объекты. Например, в конце 2024 года работа многих госучреждений Украины оказалась парализована: различные ведомства лишились доступа к своим базам данных. Спецслужбы Незалежной ожидаемо обвинили в этом Россию.

"Боевые действия" на просторах интернета. Фото: © Кадр из программы "Совбез", РЕН ТВ
Фото: © Кадр из программы "Совбез", РЕН ТВ

Хакерские атаки против России совершают и ВСУ. В программе показали ролик, размещенный на странице Главного управления разведки Украины. Это своего рода отчет об атаках на российские предприятия, связанные с оборонным комплексом.

"Здесь крайне важно блюсти именно цифровую гигиену, уметь защищаться от такого рода угроз и быть готовым к тому, что придется такие системы ломать. Это нормальная практика, которая сейчас практически везде, на любой линии боевого соприкосновения", – отметил Кузякин.

Почти все современные средства нападения так или иначе используют интернет. Обрубив его, можно нанести серьезный урон противнику или, наоборот, защититься от нападения. Так, 9 мая в столице неслучайно временно отключили мобильные сети.

"Многие взрывные устройства управляются дистанционно с помощью мобильных систем. Глушением, отключением интернета и сотовой связи в каких-то локальных местах мы отсекаем у потенциальных террористов возможность дистанционного управления любыми взрывными устройствами", – рассказал политолог.

Что произойдет, если ВСУ лишатся Starlink

ВСУ для связи и управления войсками используют американский интернет Starlink от компании Илона Маска. Спутниковые терминалы на линии фронта – приоритетная цель для наших военных. В программе показали, как дрон-камикадзе подбивает замаскированную тарелку. Уничтожают и вышки связи с терминалами Starlink.

Что произойдет, если ВСУ лишатся Starlink. Фото: © www.globallookpress.com/Christoph Soeder/dpa
Фото: © www.globallookpress.com/Christoph Soeder/dpa

"Антенна Starlink по размеру как лист А4. Соответственно, украинцы особо ее не маскируют, потому что их не покупают. Им их поставляют, и в случае, если мы поражаем терминал, то им поставят новый. После обнаружения терминала его необходимо уничтожить либо с помощью дрона-камикадзе, либо сбросом с разведчика, либо же наводится артиллерия", – говорит участник СВО.

Американский спутниковый интернет используют и безэкипажные катера боевиков. Тарелки Starlink установлены прямо на палубах.

"Наша морская система является беспилотной. Система использует новейшую технологию, объединяющуюся искусственным интеллектом натовского образца, и нацелена на поражение элементов военно-политического влияния России", – отметил разведчик группы специального назначения ГУР Украины.

Без Starlink безэкипажные катера превратятся в груду металла и пластика. Но отключать интернет боевикам Илон Маск пока не планирует. Могут ли наши хакеры взломать Starlink?

"Даже если вы часть спутников выведете из строя, они все равно смогут обеспечить покрытие и сеть Интернет с доступом по всему миру. Поэтому выведение из строя такого рода глобальных систем, которые обеспечивают связь, затруднено, потому что они так созданы. Они созданы на тот случай, чтобы часть из них вышла из строя. Они знают про это, и они к этому готовы", – рассказал Кузякин.

Конечно, оставшись без Starlink, ВСУ не выбросят белый флаг. Есть и альтернативные источники связи. Но боеспособность украинской армии будет подорвана.

Подпишитесь и получайте новости первыми
(function() { var sc = document.createElement('script'); sc.type = 'text/javascript'; sc.async = true; sc.src = '//jsn.24smi.net/smi.js'; sc.charset = 'utf-8'; var s = document.getElementsByTagName('script')[0]; s.parentNode.insertBefore(sc, s); }());
(function() { var sc = document.createElement('script'); sc.type = 'text/javascript'; sc.async = true; sc.src = '//jsn.24smi.net/smi.js'; sc.charset = 'utf-8'; var s = document.getElementsByTagName('script')[0]; s.parentNode.insertBefore(sc, s); }());
var checkIsTestPage = false; var isTest = checkIsTestPage; var init_adfox_under_article_desktop_1334968 = function() { // puid2: '229103', if (window.Ya && window.Ya.adfoxCode) { var params = isTest ? { p1: 'ddomg', p2: 'ffnu' } : { p1: 'bzorw', p2: 'fulf', puid8: window.localStorage.getItem('puid8'), puid12: '186107', puid21: 1, puid26: window.localStorage.getItem('puid26'), puid4: 'ren.tv', }; const pk = window.localStorage.getItem('pk'); if (pk) { params.pk = pk; params.pke = '1'; } var existBidding = window.Ya?.headerBidding.getBidsReceived().map(elm => elm.containerId) || [] var elementId = isTest ? 'adfox_172319719459163455_1334968' : 'adfox_151870620891737873_1334968' if (window.Ya.headerBidding && !existBidding.includes(elementId)) { window.Ya.headerBidding.pushAdUnits([ { "code": elementId, "bids": [ {"bidder": "adriver", "params": {"placementId": "30:rentv_970x250_mid"}}, {"bidder": "bidvol", "params": {"placementId": "37226"}}, {"bidder": "sape", "params": {"placementId": "836081"}}, {"bidder": "hybrid", "params": {"placementId": "6602ab127bc72f23c0325b09"}}, {"bidder": "adfox_adsmart", "params": { "pp": "h", "ps": "doty", "p2": "ul", "puid20": "" }} ], "sizes": [[970,250],[728,250],[728,90],[990,90],[990,250]] } ]); } window.yaContextCb?.push(() => { Ya.adfoxCode.createScroll({ ownerId: checkIsTestPage ? 241452 : 264443, containerId: elementId, params: params, lazyLoad: true, }, ['desktop', 'tablet'], { tabletWidth: 1104, phoneWidth: 576, isAutoReloads: false }); }); } } if (window.Ya && window.Ya.adfoxCode) { init_adfox_under_article_desktop_1334968(); } else { document.addEventListener('adfoxload', event => { init_adfox_under_article_desktop_1334968(); }); }
(window.smiq = window.smiq || []).push({});
((counterHostname) => { window.MSCounter = { counterHostname: counterHostname }; window.msCounterExampleCom = {}; window.mscounterCallbacks = window.mscounterCallbacks || []; window.mscounterCallbacks.push(() => { window.msCounterExampleCom = new MSCounter.counter({ account: "ren_tv", tmsec: "ren_tv", autohit: false }); }); const newScript = document.createElement("script"); newScript.onload = function () { window.msCounterExampleCom.hit(); }; newScript.async = true; newScript.src = `${counterHostname}/ncc/counter.js`; const referenceNode = document.querySelector("script"); if (referenceNode) { referenceNode.parentNode.insertBefore(newScript, referenceNode); } else { document.firstElementChild.appendChild(newScript); } })("https://tns-counter.ru/");
window.yaContextCb?.push(()=>{ Ya.adfoxCode.create({ ownerId: 241452, containerId: 'adfox_16796574778423508', params: { pp: 'i', ps: 'ccup', p2: 'iedw' } }) })