"Он был уверен, что вернется домой": семейные истории о войне

Великая Отечественная война коснулась практически каждой советской семьи. Пока мужчины сражались за родину и участвовали в боях, часто жертвуя своей жизнью, жены, матери и дети были вынуждены не только ждать их возвращения, но и выживать в трудных условиях. 

Кто-то вернулся с войны героем, а кто-то пал на поле боя, так и не успев попрощаться со своими любимыми людьми. В канун праздника Великой Победы РЕН ТВ пообщался с теми, чьи родные воевали и защищали нашу родину, с теми, кто и сам терпел ужасы войны и жил при захватчиках. 

Фронтовик, который успел записать все прощальные пластинки для своей семьи

Жительница Челябинска Маргарита Викторовна Титова бережно хранит две пластинки с голосом ее отца Виктора Трусова, которые он записал, прощаясь перед уходом на фронт.

В 1941 году семья Маргариты проживала в Свердловске. В самом начале войны ее папа собрался на фронт, но не успел как следует пообщаться с родными, включая свою жену Тамару. Чтобы оставить после себя память, 32-летний Виктор Трусов записал пластинку со своим голосом на студии звукозаписи и выслал ее родным уже после своего отъезда. Одна пластинка была для любимой жены, вторая – для родителей.

На аудиозаписях папа Маргариты говорит, в частности, следующее:

Защитника родины перед отправкой на фронт на минуту подвозили к дому на служебной машине, но Тамары он не застал — в надежде увидеть мужа она ушла на вокзал, где формировали военный эшелон. Поэтому проститься Виктор смог только с детьми и тещей.

"Меня папа донес на руках до машины. Я попросила: прокати, прокати! Папа сказал: прокачу обязательно, только после войны", – рассказала Маргарита Титова.

С фронта Виктор Трусов прислал домой несколько писем, в которых рассказывал об участии в боях и покупке одеяла с рук, чтобы перенести холода. К сожалению, он погиб еще в 1942 году – похоронка пришла в апреле того же года. 

После войны семье жилось нелегко. Чтобы не умереть от голода, Тамара пыталась менять пуговицы на продукты, но в итоге ее посадили как спекулянтку, и дети остались у бабушки. Через полгода Тамару отпустили. 

Бесценные письма и пластинки с голосом мужа она со временем передала дочери. Маргарита прослушивает пластинки на стареньком патефоне в самые сложные моменты жизни, и голос папы как будто поддерживает ее. Маргарита до сих пор верит, что в этих пластинках сохранилась его душа.

Как рассказала внучка фронтовика Анна Созыкина, пластинки, на удивление, пролежали в семье 70 лет в полной сохранности.

"Сначала их вообще очень сильно проигрывали, а потом, под конец, мы уже просто боялись. Потому что патефон – он же очень сильно давит на пластинку. И поэтому он, конечно, разрушает, способствует разрушению этой пластинки", – поделилась она.

Семья оцифровала пластинки, чтобы уж точно не потерялись драгоценные записи. Причем деньги у семьи за эту услугу никто не взял.

"Голос времени, голос истории. Я безоговорочно верю дедушке, что это его искренние слова. И они не могут быть другими. Он же обращался к своим самым близким людям. Это же слышно, что от сердца идут слова", – сказала Анна.

"Мне даже не верится, что это его голос, – говорит дочь Маргарита Титова. – Я его не помню уже, живой голос. Откуда я знала, что папы не будет? Мне пять лет было. Конечно, очень приятно его слышать. Мне казалось, что папа – это что-то большое, и голос должен быть такой грубый. А он у него мягкий такой".

Как следует из ее рассказа, во всех письмах отец писал, что вернется. Он верил в это и хотел передать эту веру своей семье. 

Две Евдокии: история о двух женщинах, защитивших своих детей от фашистов

Евдокия Дмитриевна Фетисова родилась в деревне Слуговищево Можайского района, которой сейчас нет. Семья была многодетной – включая Евдокию Дмитриевну, в ней воспитывалось семеро детей (двое мальчиков умерли еще до войны). Имели скотину, вели хозяйство – козочки, коровка, свиньи. Зимой, когда холодно, козочек брали в дом. Дети трудились наравне со взрослыми. 

Все изменилось в годы войны. На начало тех страшных событий  Евдокии Дмитриевне было только восемь лет, а ее самая младшая сестренка Аня только родилась. Отец семейства Дмитрий Фетисов ушел на фронт, погиб на Курской дуге в 1942 году. Семье пришла похоронка на отца. 

"Его жена Анастасия Михайловна испугалась – война еще идет, на кого же дети? – рассказывает в комментарии РЕН ТВ Лариса Ананьева, дочь Евдокии Дмитриевны. – При захвате деревни фашисты вломились в их дом и стали там жить. Немцы их животных убили, в том числе кормилицу-корову. Анастасия со своими пятью девочками жила в землянке, летом питались грибами. Моя мама, когда говорила о войне, всегда вспоминала взрывы, пожары, смерти односельчан. И голод, страшный голод. Ребенком было страшно видеть мертвые тела, кровь, слышать стоны".

Евдокии Фетисовой навсегда запомнилась картина, как в поле лежит мертвая женщина. В это жуткое время семья питалась березовыми почками и травой, из крапивы щи варили, ели очистки из-под картошки.

"При отступлении тоже был ужас – фашисты всех согнали на Можайское шоссе, – пытаясь справиться со слезами, рассказывает Лариса Ананьева. – Бабушке чудом удалось спасти своих детей – мою маму Евдокию, Варвару, Марию, Прасковью и Анну. Она смогла с ними спрятаться в овраге и долго там просидеть".

При этом, пока мать бежала спрятаться с детьми, неся на руках младшую Анечку, семью увидел фашист. "Отпусти", – попросила его Анастасия. Неизвестно, что заставило немца это сделать, но он не выдал их.

Захватчики расстреляли все село – Анастасия Фетисова так и не узнала, выжил ли кто-то еще из односельчан. Фашисты подожгли деревню – все полыхало. После этого изверги отступили.

"Моей маме потом долго снился этот ужас, – говорит Лариса Ананьева. – Они потом еще долго, несколько месяцев жили в этой землянке, так  как жить было негде. Потом их поселили в бараке в другом районе. Тоже было трудно, был страшный голод". 

Из-за войны Евдокия Фетисова не смогла окончить школу,  но всю жизнь тяжело работала наравне с мужчинами, в том числе на фабриках, заводах. Восьмилетку закончила уже во время работы. У нее была любимая работа – разрисовывать вручную платки, но чтобы получить квартиру, пришлось работать на химическом заводе. 

Тяжелая работа подорвала здоровье, приходилось изолировать трубы зимой, таскать мешки. В дальнейшие годы у нее очень болели суставы, руки. Евдокия получила медаль ветерана труда.

"А другой мой дед, Сапрыкин Семен Макарович, вернулся с войны без руки, – продолжила Лариса Ананьева. – У него были награды, медали. Про войну он не любил рассказывать. Моя мама вышла замуж за его сына, и родилась я".

Но в семье Ларисы Ананьевой была еще одна Евдокия, которая вместе с детьми пережила войну. Это бабушка ее мужа – Евдокия Фоминична Ананьева из деревни Денисово Пронского района Рязанской области. Она жила в деревне под Рязанью. Была левшой, и левой рукой на литейном заводе выбивала кувалдой изделия. В годы войны ее муж Дмитрий Устинович Ананьев отправился на фронт. В сентябре 1942 году он пропал без вести. Евдокия Фоминична осталась одна с двумя сыновьями Николаем и Александром.

Ели отварную ботву – свеклы и других корнеплодов, очистки из-под картофеля, а также щавель, ревень. Евдокия Фоминична перебралась с детьми в Москву на перекладных. Платила солью, махоркой. Стала работать на кирпичном заводе, получила комнату в коммуналке в Измайлово.

"Николай, ее сын, потом рассказывал внукам о героизме и силе этой крепкой женщины, – рассказала Лариса Ананьева. – Был случай, когда она шла на мостике, с какими-то крохами, собранными для своих мальчиков. Навстречу – фашист. Он стал грубо спрашивать у нее, что она несет. Она в ответ сказала: "Хочешь – убей, но я мать, которая должна отнести хоть немного еды своим детям". И, видимо, в ее глазах и взгляде было то, что заставило немца встать в сторону". 

Младший сынок, Сашенька, был болезненным мальчиком, мама и брат старались отдавать ему кусочки получше. Но однажды произошел случай, который Николай не мог простить всю жизнь. 

Где-то раздобыли пачку макарон, и Николай начал их есть прямо сухими. Он понимал, что нужно оставить младшему и маме, но не смог остановиться. И потом долго рассказывал внукам, как матери сказал: "Мама, я все съел". Но она не ругала его.

Художник нарисовал портрет начальника, чтобы тот отпустил его на фронт

Александр Петрович Антоненко – сын ветерана, служит в церкви в Казахстане. Он показал журналистам РЕН ТВ медали, фотографии и картины отца – Петра Антоненко, художника-фронтовика. 

Антоненко рассказал, что его бабушка и дедушка жили в Курганской области. Его дедушка – выходец из Орловской области. Однако в 1938 году дедушку арестовали, и он пропал, позднее стало известно – был расстрелян. После этого всю семью заставляли отречься от деда. Но Петр Антоненко не отказался от отца. Когда началась война, молодому человеку было 20 лет.

"Его не взяли на фронт, но его послали на трудовой фронт. На Урал, на марганцевые руды", – поделился Антоненко.

Петр Антоненко еще до войны начал рисовать – учился у ученика Репина. Он не бросал любимое занятие и в военные годы.  В 1943 году стали рассылать повестки и детям врагов народа. Чтобы комендант не порвал повестку отца Антоненко и отпустил его на фронт с рудников, художник нарисовал его портрет. И тогда Петр Антоненко сразу пошел в военкомат, учился быть радистом, попал на фронт.

А после войны герой закончил художественное училище – на одни пятерки.

Праздник 9 Мая имеет большое значение для семьи Антоненко.

"Если с духовной точки зрения – это победа светлых сил над темными силами", – отметил потомок ветерана.

Герой войны, который совсем немного не дошел до Берлина

С РЕН ТВ связались и родственники героя войны Павла Ивановича Рагулина. Он родился в селе Березово Рязанской области, а на момент начала военных действий ему было всего около 18 лет.

Был призван военным комиссариатом Подольска Московской области. С февраля по апрель 1943 года он участвовал в боях на Калининском фронте, с апреля 1943-го по октябрь 1944 года – в боях на втором Украинском фронте, с октября 1944-го по март 1945 года – на первом Украинском фронте. Он имел звание лейтенанта, в 20 лет стал командиром зенитно-пулеметного взвода. Получил тяжелое ранение под Мицдорфом 7 марта 1945 года – совсем немного не дошел до Берлина.

Был награжден орденом Красной Звезды, медалью "За победу над Германией" и орденом Отечественной войны первой степени. После войны получил инвалидность. Работал мастером производственного обучения в ремесленном училище.

Испанец служил вместе с советскими солдатами сапером в Ленинграде

Мигель Пардина Славенский – потомок испанского ветерана, который в годы Второй мировой боролся с фашизмом вместе с советскими солдатами. 

"Мой прадед Франсиско дель Кастильо Саэнс де Техада был адвокатом и военным. Он вступил в ряды милиции в городе Вильяфранка-дель-Хаено после убийства его брата Хосе дель Кастильо Саенс Техада, который был военнослужащим республиканской армии Испании и был расстрелян за госизмену во время испанской Гражданской войны. Мой прадед (Франсиско) воевал в знаменитой битве под Теруэлем", – рассказал Мигель в комментарии РЕН ТВ. 

По рассказу Мигеля, его прадедушка был командиром двух бригад смешанных военных сил. После поражения республики в Гражданской войне он был вынужден бежать из страны в Советский Союз вместе со своими детьми, которых теперь называют "детьми войны". 

"На кораблях они доплыли до СССР, где дети получили защиту и покровительство Советского Союза. Там прадед вступил добровольцем в ряды Красной армии и служил сапером в Ленинграде. Там он участвовал в нескольких битвах против немецких фашистских сил и дошел вплоть до Берлина. То есть он прошел всю войну с 1941-го по 45-ый годы", – рассказал испанец.

Кстати, сам Мигель родился в Днепропетровске.

Герой войны прошел от Ольховки до Берлина 

Жительница Аргентины Неля Дудик – потомок советского ветерана Петра Мельничука, который прошел всю Великую Отечественную войну и дошел до Берлина. По ее словам, дедушка родился в селе Ольховка, пережил войну, а вернувшись с фронта, еще успел немного пожить со своей семьей. 

"Помню, мы были маленькие, когда приезжали все мои дедушки на 9 мая. Мы были маленькие с девочками, но все равно говорили, какой он красивый. Он был такой высокий, кучерявые волосы, ордена на груди. Нам казалось, что он очень высокий. С красной Звездой Героя", – вспоминает женщина.

По словам Нели, в их семье всегда отмечают День Победы: поют песни, вспоминают подвиги героев и, конечно, плачут.

"Россия для меня первая родина, Аргентина – вторая. В Аргентине всегда отмечали 9 мая, всегда пели, говорили о героях. Мы с родителями всегда праздновали День Победы, это я прививаю и своим детям. Я не могу иначе. Дети должны знать о своих предках, о том, что они прожили. Это для меня очень важно", – рассказала потомок советского ветерана. 

Артиллерист-разведчик прошел пол-России и добрался до Берлина 

Дошел до Берлина и артиллерист-разведчик Александр Еремин из города Красный Сулин Ростовской области. Его родственник Рикардо Валерио Еремин, живущий в Буэнос-Айресе, рассказал, что Александр – его дядя, он начал воевать в Смоленске, прошел пол-России и дошел до Германии. 

"Мой отец Николай Федорович Еремин родом из Красного Сулина Ростовской области. Когда началась война, ему было всего 16 лет, он не воевал. А его старшего брата Александра призвали на фронт. Он начал воевать в Смоленске, прошел очень близко к Сталинграду, был в Ростове, Варшаве и дошел пешком до Германии", – рассказал Валерио.

По его словам, дядя был ранен, но вернулся с войны. У Александра Еремина было очень много медалей, и каждую из них он заслужил. 

"У него много медалей – красная Звезда Героя, медаль за взятие Берлина. Дядя – наш герой, потому что он воевал. Он заслужил каждую медаль, которую он получил. Я далек от этой истории, но он для меня великий герой", – говорит потомок ветерана. 

Он рассказал, что каждый год организовывает в Буэнос-Айресе "Бессмертный полк". Акция проходит на самой главной площади в городе.  Валерио ходит на "Бессмертный полк" с фотографией своего дяди, которую помог найти отец. 

"Я стараюсь на "Бессмертный полк" ходить с внуками, чтобы они тоже не забывали. Никто в мире не может забыть, кто победил в этой войне, – наши русские люди. Я объясняю своим внукам, как важно поддерживать историю. Надеюсь, что и они будут участвовать в "Бессмертном полку" и нести эту фотографию, наш флаг и герб", – отметил Валерио. 

Фронтовик совершил подвиг в тылу противника

"Мой дедушка Корнев Михаил Васильевич показал мужество и отвагу, участвуя в боях в Санкт-Пельтенском районе (Австрия) за овладение железной и шоссейными дорогами, идущими на Винер-Нойштадт на участке Хейн-Фельд-Каумберга и за высоты южнее этих дорог", – рассказала Надежда в беседе с РЕН ТВ. 

25 апреля 1945 года Корнев пошел в разведку в тыл противника. Зайдя в тыл, Михаил Васильевич обнаружил в лощине группу немцев до 15 человек. Он подошел поближе, гранатами и огнем автомата уничтожил восемь фашистов, двух взял в плен, а оставшиеся убежали.

"Выполнив задание дедушка, вернулся в свое подразделение с пленными, которые дали точные сведения о количестве и месте размещения противника", – заключила Надежда Рублева. 

Родилась в поезде по дороге в немецкий концлагерь

Мария Васильевна родилась 17 февраля 1944 года, поэтому военные годы она особо не помнит, но зато поделилась с РЕН ТВ историей своей семьи. Предки Тимофеевой родом из Псковской области, а именно из города Великие Луки. Недавно Мария Васильевна посетила это место, ведь в последний раз была там еще в 60-х годах прошлого столетия. 

В 1941 году, в самом начале войны, немецко-фашистские захватчики были в том районе. Дедушка Тимофеевой по маминой линии Петр Терентьевич работал мастером на местной железной дороге. Когда началась война, из военкомата пришел указ, чтобы он оставался на своем рабочем месте. В сентябре 1941 года часть железной дороги была разрушена из-за того, что ее взорвали.

"Тогда поезд взорвали, и состав остановился, движение остановилось. Немцы в отместку собрали мужчин от 14 лет и старше. Всего их было 25 человек. Они приказали им прийти на это место утром следующего дня. Это место называлось Полевая роща", – рассказывает Мария Васильевна.

К сожалению, Петр Терентьевич оказался в числе тех мужчин, которых расстреляли, а его новый и хороший дом немцы сожгли. Супруга Петра Терентьевича с пятью детьми оказалась на улице. Тогда ее приютила сестра погибшего мужа, но у нее была своя семья, поэтому долго у них жить они не могли. 

Мария Васильевна говорит, что позже бабушка построила новый дом, но он был уже не таким хорошим, какой до этого возвел дедушка. Тимофеева помнит, что в углу висела икона, а рядом с ней – портрет дедушки. 

Мама и папа Марии Васильевны поженились в 1943 году. Они были очень молодыми, ведь когда родилась Тимофеева, ее матери было 19 лет. Папа тогда не попал под призыв, но вскоре его вместе с женой немцы погрузили в товарные вагоны и повезли в Германию. Сама Мария Васильевна родилась в поезде по дороге в немецкий город Эрфурт.

Сейчас она удивляется, как в такой обстановке могла выжить, как мама смогла уберечь ее и сохранить ей жизнь. Приехав в Германию, семья попала в концлагерь, который находился недалеко от знаменитого Бухенвальда. Там они вместе с еще 220 людьми жили в бараках, спали на двухъярусных кроватях.

Папа трудился на тяжелых дорожных работах, а мама, несмотря на то, что у нее был грудной ребенок, была вынуждена его оставить и тоже отправиться на работу. Поблажек не делали никому. Мария Васильевна говорит, что родители терпели страшный голод в то время. 

"В таких условиях я жила год и пять месяцев", – говорит Тимофеева. 

В июне 1945 года город освободили американцы. Советским гражданам предлагали остаться в Германии или в другом европейском городе, но большинство захотело вернуться на родину. Вернувшись домой, отец Марии Васильевны отправился на службу в Красную армию, а после демобилизации вместе с семьей переехал в Эстонию в город Тапу, где жила его сестра. 

Там же Тимофеева окончила школу, после которой поступала в Псковский университет на филологический факультет. В настоящее время она является "несовершеннолетним узником фашизма", возглавляет общественную организацию "Зеленоградское объединение инвалидов, бывших несовершеннолетних узников фашизма". 

Интересно, что в июне 2008 года по приглашению "Общества дружбы с Восточной Европой" Эрфурта и при содействии "Фонда взаимопонимания и примирения" Москвы она посетила родной город в Германии. Целью приглашения было покаяние немцев. 

Чуть не погиб, пытаясь сохранить память об отце

Аркадий Иосифович родился в 1930 году в Одессе и жил недалеко от Дерибасовской улицы. По воспоминаниям, его детство было радостным и счастливым. Мама очень хотела, чтобы он стал пианистом, потому что сама преподавала музыку. Аркадий Иосифович же мечтал стать моряком: его увлекали приключенческие романы и ему хотелось повидать мир. Но о всех мечтах пришлось забыть, когда началась война. 

"Начались военные будни, бомбежка Одессы. Люди начали уезжать. Мы уехать не могли. У меня отец был инвалид, он в автомобильной катастрофе потерял ногу, ходил на костылях. Все надеялся, что Одессу не оставят. На всех домах было расклеено: "Одесса была и будет советской". Но, к сожалению, советским войскам пришлось уйти, и 16 октября 1941 года в Одессу пришли оккупационные войска – румыны и немцы. Вот так мое детство закончилось", – вспоминает Хасин.

Когда война началась, Аркадию Иосифовичу было всего 11 лет. Сначала его отец не верил, что немцы уничтожают евреев, но вскоре всему еврейскому населению было приказано прийти в местную тюрьму. Там семья Хасина прожила около месяца: тогда им есть было нечего, а пили они из луж. Когда Хасиных выпустили, они узнали, что их квартира занята. 

Оккупанты организовали еврейское гетто – всем евреям надо было туда прийти, а за неприбытие грозил расстрел. Там не было ни воды, ни еды. Выжить Хасиным помогали друзья отца, которые давали им еду. 

Вскоре началась эпидемия сыпного тифа, а евреев стали вывозить за город и расстреливать. Хасиных спасло только то, что у них был тиф, поэтому их не трогали. К сожалению, от него умер глава семьи, а Аркадия Иосифовича вместе с мамой и сестрой отправили в другой город, где за ними смотрели украинские полицаи.

Хасин рассказал, что после смерти отца мама отдала сыну обручальное кольцо мужа. В концлагере полицай Дорошенко требовал, чтобы все пленные отдали золото, но Аркадий Иосифович не хотел расставаться с вещью, принадлежавшей отцу. Он закопал кольцо, а ночью хотел его выкопать, но был пойман Дорошенко. Полицай собирался его расстрелять. 

"Утром он потащил меня на виселицу, я стал кричать. На крик выбежала моя мама, упала ему в ноги, стала целовать ему сапоги. Меня фактически спасла его жена, она выбежала и стала кричать: "Что ты делаешь? У тебя же тоже есть дети!" И он меня отпустил", – вспоминает Аркадий Иосифович. 

Так они жили в концлагере до марта 1944 года. 

Фашисты лишили детства 

Галина Прокофьевна Шепталина родилась 20 октября 1933 года в совхозе Подхолмица Дорогобужского района в Смоленской области. Когда фашисты напали на Советский Союз, отец ушел на фронт, а она осталась с мамой и двумя братьями. Когда началась война, они даже понять не могли, что происходит. Думали, что гром гремит.

"Вскоре появились немецкие мотоциклисты, их было очень много. Они сразу начали забирать по домам продукты, выгоняли коров из хлева, кур стреляли из пистолетов. На второй день выгнали всех жильцов из большой многоквартирной казармы. Мы поселились в хлеву, где стояла корова и куры. Что такое захватчик – сразу больно ощутили", – рассказывает Галина Прокофьевна.

Она должна была пойти в первый класс, но вместо этого немцы заставили ее и других детей выполнять тяжелые работы – копать противотанковый ров. 

В качестве развлечений немцы устраивали для себя игры на поле с мячом, а жителей двух соседних деревень, расположенных за четыре километра, выстраивали в колонну и гнали с поднятыми вверх руками на поле, которое они выбирали для игры. Если от усталости кто-нибудь опускал руки, сразу получал удар по рукам. 

"Мы должны были исполнять роль зрителей. В обратный путь вели тоже колонной. В наших смоленских лесах было очень много грибов, ягод. Но немцы нас туда не пускали. Боялись, что таким способом мы сможем связываться с партизанами", – говорит Галина Прокофьевна. 

Они питались травой, водой, мелкой картошкой, ведь крупную забирали немцы. Коров, поросят и кур немцы сразу отвезли на свою кухню. 

"Как мы выжили? Ответа нет, но мы выжили. Наша территория Дорогобужского района находилась в оккупации с 5 октября 1941 года по 1 сентября 1943 года. В первый класс я пошла, когда мне было уже 11 лет, окончила семь классов в 1950 году. Фашисты лишили меня детства. И это никогда не забывается. "Аллес капут! Шнель! Хэнде хох!" – эти слова звучали каждый день и час, и запомнились мне на всю жизнь", – заключает Галина Шепталина. 

Потеряла отца и лишилась дома

Валентина Ефимовна Русина родилась 21 ноября 1938 года в деревне Камушки Верейского района в Московской области. Ее родители были крестьянами, но зажиточными: в хозяйстве у них были корова, куры, свиньи, несколько ульев пчел. У Русиных было семеро детей. 

Отец Валентины Ефимовны очень хорошо ориентировался в лесу, поэтому, когда началась война, солдаты и офицеры обращались к нему, чтобы он показал им дорогу на Наро-Фоминск. Он очень хорошо знал лес, выводил солдат из окружения, помогал партизанам продуктами. Главу семейства не забрали на фронт, потому что он ездил строить аэродром возле города Верея. 

"18 октября 1941 года пришли в нашу деревню Камушки немцы, выгнали нас из дома, дом наш был большой, а нам пришлось жить в бане. Старшие сестры очень боялись немцев, поэтому мазали себе лицо сажей, накрывались платками. Их заставляли ухаживать за лошадьми, чистить картошку. Кто-то донес немцам, что папа связан с партизанами, а по ночам к нему приходят наши солдаты, которым он помогает выйти из окружения. Его схватили, а мама бежала с младшей годовалой сестренкой и кричала: "Ефим! Ефим!" Но немец наставил на нее автомат и заорал: "Матка, цурюк!" – вспоминала Валентина Ефимовна. 

19 декабря 1941 года отца расстреляли посреди деревни. Семью выгнали из бани, в колодец и погреб бросили гранаты, сожгли наш дом, а потом и всю деревню. Жителей этой и окрестных деревень погнали через деревню Ново-Павлово и Лининка в деревню Митинка. В закрытом помещении людей держали под охраной с собаками, а сами немцы жили в школе. 

В семьях колхозников было от 7 до 12 детей, поэтому все боялись, что детей отправят в Германию для того, чтобы брать у них кровь для немецких солдат. Но в то время немцев начали отгонять от Москвы. Разозленные захватчики подперли двери домов и хотели сжечь их вместе с людьми. 

"12 января 1942 года нас освободили лыжники-сибиряки наступающей Красной армии. Но еще утром появились наши разведчики в маскхалатах, на лыжах и стали открывать дома. Когда люди поняли, что это их освобождают наши красноармейцы, стали выскакивать на улицу, и, хотя мороз был под тридцать градусов, обнимали их, плакали и благодарили за спасение", – рассказывает Русина. 

Люди стали возвращаться на свои пепелища, а на том месте, где был длинный колхозный хлев, стали рыть землянки, в которых потом долго жили. Русиных приютили родственники из деревни Ивановское, у которых они прожили до весны. 

"К следующей зиме на ссуду, выданную государством, наша семья с помощью стоявших поблизости солдат построила новый дом. За работу в колхозе тогда денег не платили, а на трудодни в конце года выдавали немного зерна. Поэтому эту ссуду мама возвращала в течение долгого времени. Жили мы впроголодь. Хорошо, что старшие сестры 1924 и 1925 года рождения поехали на станцию Кубинка и там устроились на работу. Благодаря их помощи мы выжили. Государство маме ничем не помогло, потому что муж погиб не на фронте", – отметила Валентина Ефимовна. 

Бежала с мамой от немцев и чудом выжила после двусторонней пневмонии 

Анастасия Алексеевна Соловьева родилась в деревне Лобково в семье колхозников. Ее отец работал в Москве, откуда в 1941 году был отправлен на фронт, но через два года погиб. По воспоминаниям Соловьевой, они жили в достатке и были счастливы, пока не началась война. 

"12 октября 1941 года нашу деревню оккупировали немцы. День и ночь под окнами дома шли немецкие танки, войска на Москву. Немцы (особенно финны, поляки) грабили все – скот, кур, продовольственные запасы и т. д. В нашу деревню в конюшни свозили коров из соседних деревень, мясом которых кормили свою армию. Немцы распространяли слух, что Москва ими уже захвачена, Москва горит. А у нас в Москве отец, бабушка и дедушка, о судьбе которых мы ничего не знали. Но вот по вечерам стали видны зарева пожаров, немцы начали отходить назад, объясняя, что они уходят на "зимние квартиры", – говорит Анастасия Алексеевна.  

Семью Анастасии Алексеевны и еще нескольких соседей выгнали из домов, вооружили палками и кнутами и заставили гнать коров вслед за отступающими немцами в мороз и холод. Днем они гнали скот, который ночью загоняли в сараи. Коров доили, а ночью грелись и спали под их боками. 

Днем шли, ночью ночевали в стогах сена. Обмороженные, они добрались до своей деревни. Мама опустила Анастасию Алексеевну с сестрой в колхозный погреб, где было уже 70 человек. 

"Тут же в нашу деревню ворвались наши красноармейцы – сибиряки. Один из них, заглянув в наш погреб, сказал: "Кто может, спасайте оставшиеся дома". Пять домов помогли потушить красноармейцы, в том числе и наш дом, в котором сгорел двор, в избе выгорел пол, кое-где обгорели стены. И мы вернулись в свой дом. Я находилась без сознания. Наш военный врач не отходил от моей кровати, колол только что появившиеся антибиотики", – вспоминала Соловьева. 

"У меня было двустороннее воспаление легких. Надежды на выздоровление не было. Чудом осталась жива. В нашем доме разместились шесть семей погорельцев. Все жили дружно, помогая друг другу. В 1943 году учиться не пришлось, так как школа была занята под госпиталь. Мы, подростки, работали вместе с взрослыми на строительстве шоссейной дороги, разбитой немцами, на заготовке леса. Норма для нас, подростков, была как у взрослых. И только в 1946 году закончила 8 классов, после чего уехала в Москву, куда годом раньше уехала сестра", – заключила Анастасия Алексеевна.