Киевский режим признал правоту России

Россия в ходе спецоперации на Украине уже одержала стратегическую победу на самом важном фронте – борьбы идеологий. Киевский режим стоит в шаге от полной капитуляции и тотального отказа от всех постулатов построения государственности, которые доминировали в украинском истеблишменте все последние три десятилетия.

Чтобы понять масштаб начатых российской спецоперацией изменений, необходимо изучить те ложные и тернистые пути, по которым мучительно водили украинский народ его правители.

Изобретённая независимость

После распада СССР идеологические обоснования государственности Украины мало отличались от тех, что были приняты в большинстве бывших союзных республик. Срочно требовалось хоть какое-то объяснение, почему теперь отдельным частям ранее единого государства надо идти самостоятельным путём. И первое, что приходило на ум, — говорить про «наконец-то обретённую независимость». А от кого? Самым простым было сказать — от России.

Но установка эта не «клеилась». Республикам СССР независимость упала как снег на голову, а вовсе не досталась в результате долгой и трудной борьбы. Они были не колониями, не вассальными провинциями, а равноправными членами Союза. Жители новообразованных государств прекрасно помнили, что они сами активно и с большим энтузиазмом участвовали в созидании единой страны, гордились её успехами, верили в общее светлое будущее.

По большому счёту, многие вначале не очень верили в распад СССР, появившееся на его обломках Содружество Независимых Государств (СНГ) воспринимали как некий новый формат того же Союза. На Летней Олимпиаде 1992 года в Барселоне спортсмены из всех республик, за исключением стран Балтии, выступали в составе единой сборной СНГ, занявшей первое место в медальном зачёте с 45 золотыми наградами. То есть спустя более полугода люди на одной шестой части суши продолжали у экранов телевизоров болеть за общее дело.

Князья и ханы хаоса

Но центробежные процессы постепенно набирали обороты. Почти все республики столкнулись с серьёзными проблемами. Разрыв производственных цепочек привёл к быстрой деградации экономики. Наступившая бедность породила разрушение устоев общества, бешеный рост криминала. При этом новые государственные институты были совершенно незрелыми.

Тысячи людей стали жертвами, и сотни тысяч вынуждены были покинуть свои дома в кровавых конфликтах в Южной Осетии, Абхазии, Нагорном Карабахе, Приднестровье, пять лет был погружён в гражданскую войну Таджикистан...

Внутренне расколотым оказалось и общество России, конфликты разгорелись в Чечне, между Ингушетией и Северной Осетией, сепаратистские движения стали набирать силу в Поволжье и на Урале.

Седьмой круг «девяностых»

Более-менее стабилизировать обстановку к концу «девяностых» удалось в большинстве бывших советских республик. К большому сожалению, исключением стала именно Украина, которая к моменту развала СССР обладала после России самыми лучшими стартовыми возможностями. Почему так произошло? Для ответа придётся обратиться к некоторым вехам новейшей истории.

Важным фактором нормализации ситуации стал отказ руководителей государств от идеологических догм, раскалывающих общество. Прежде всего, от оголтелого национализма, отрицания общей исторической судьбы с Россией, попыток вписаться в чуждые своим народам геополитические проекты. Кое-где оголтелые лидеры были заменены на более умеренных и прагматичных, как например в Азербайджане, где бывший глава компартии республики Гейдар Алиев пришёл на смену стороннику объединения с Турцией и ярому националисту Абульфазу Эльчибею. В Молдавии поборника присоединения к Румынии Мирча Снегура сменил более умеренный бывший глава компартии Пётр Лучинский. В Таджикистане пришедший на президентский пост бывший директор образцового совхоза Эмомали Рахмон смог сесть за стол переговоров с оппозицией и вынудил её отказаться от идеи «построения халифата».

Другой основополагающей причиной восстановления порядка в бывших советских республиках стала растущая ориентация на Российскую Федерацию. Именно Москва помогла прекратить горячую фазу конфликтов и в Нагорном Карабахе, и в Приднестровье, и в Таджикистане, и в Южной Осетии, и в Абхазии. В постсоветских странах постепенно стала налаживаться нормальная жизнь, экономика начала приспосабливаться к новым реалиям.

Да и в самой России ко второй половине «девяностых» постепенно началось восстановление. И снова главной причиной стала смена идеологической парадигмы. Оголтелые либералы, призывавшие полностью пересмотреть историю  ради абстрактной идеи «вхождения в западный мир», были готовы предать национальные интересы, достаточно быстро сошли со сцены. Тогдашний президент Борис Ельцин был вынужден быстро сменить либерального идеолога Егора Гайдара на прагматичного хозяйственника Виктора Черномырдина.

В «нулевых» почти все постсоветские государства смогли выработать приемлемую для большинства своих граждан идею развития. В её основе были уважение к историческому наследию, построение единой гражданской нации, не разделённой по языковой, этнической, конфессиональной и региональной принадлежности. Это позволило эффективно использовать имеющийся экономический потенциал и сформировать адекватную внешнюю политику. Наиболее ярко это проявилось в России, после избрания президентом Владимира Путина.

Однако все очевидные и эффективные рецепты укрепления государства рьяно отвергались элитами Украины. Там каждый новый президент лишь усугублял имеющиеся в обществе противоречия, а во внешней политике страна всё больше ориентировалась на западные геополитические организации и проекты. При этом власть всегда опиралась на малочисленных сторонников украинского национализма и ущемляла права русскоязычного большинства.

Чтобы понять, каким путём могла пойти Украина, можно взглянуть на соседнюю с ней Белоруссию. В начале девяностых там тоже политики пытались усугубить раскол между жителями западных и восточных областей, между католиками и православными, между говорящими на белорусском языке и русском. В 1994 году Станислава Шушкевича на посту президента сменил бывший директор совхоза Александр Лукашенко. Он призвал уважительно относиться ко всей истории страны, не делить людей по признаку веры, русский язык получил статус государственного наравне с белорусским.

На Украине пошли совсем «другим путём». Естественно, экономика и вся инфраструктура страны продолжили деградировать. Но главное — Украина теряла историческое время. Пока другие страны находили новые возможности для развития, Украина будто постоянно заходила на новый круг повторения «девяностых». С криминалом, коррупцией, засильем олигархов…

Западенцы-маргиналы и прогрессивный Восток

На идейном поле Украины все годы независимости боролись два лагеря. Первый олицетворяли с западными областями, он был достаточно малочисленным, но сплочённым. Второй был связан с восточными областями, более многочисленный, но менее активный. Можно предположить, что именно напор в навязывании своей точки зрения так называемыми «западенцами» и определял, что именно на них пытался опираться любой президент Незалежной. Это касается и первого президента Леонида Кравчука, и Леонида Кучмы, и «героя» первого майдана Виктора Ющенко. И даже уроженец Донецкой области Виктор Янукович хоть и сделал немало для развития экономики, в битве за умы фактически встал на прежние рельсы. Он тоже вёл переговоры с НАТО о тесном сотрудничестве, при нём сокращалось количество русских школ, насильственная украинизация проникала во все сферы жизни. И во многом именно его заигрывания с идеей евроинтеграции привели к трагедии госпереворота 2014 года.

Во всей этой истории есть одна крайне важная вещь. Нельзя так называемое противостояние Запада и Востока сводить исключительно к национализму и геополитической ориентации Киева. Проблема куда более глубокая. Она лежит в плоскости вечных противоречий между городом и деревней.

Когда жители восточных областей голосовали за сторонников более тесных отношений с Россией, они ассоциировали Русский мир отнюдь не с матрёшками, а с амбициозными планами покорения космоса, строительством современной промышленности, развитием науки. Культура Русского мира воспринималась как часть общемировой культуры, а русский язык – как язык, открывающий доступ к лучшим достижениям человечества. Неслучайно самую большую популярность эти идеи имели в Донбассе — самом урбанизированном крае с самой высокой концентрацией промышленных предприятий на всём постсоветском пространстве.

А что предлагали «западенцы»? Исключительно глубоко провинциальную культуру, замкнутую в себе и оторванную от общемировой. В качестве идеала украинскому обществу преподносилась возможность спокойно жить в своей хате с краю, есть сало, пить горилку, носить вышиванку. И большая геополитика рассматривалась исключительно через призму такого уклада. Мол, Россия нас тянет в большие проекты, а нам бы что-нибудь попроще и понятнее. Как не попасть под влияние «неугомонного» восточного соседа? Сказать о дружбе с Европой. Опять же, в том плане, что Европа богатая и почему-то будет нас кормить.

Отсылки к общей истории с Польшей – подсознательные воспоминания, как украинцы батрачили на панов. Но ведь жили так деды, и мы «заробитчанами» заделаемся. Хотя, конечно, лучше, чтобы нас кормили просто так.

Логично, что другой постулат идеологии «украинства» – образ жертвы. Навязываемая три десятилетия всей стране так называемая «украинская литература» была об одном. Поляки, немцы, русские, шведы гнобили, но «ще не вмерла Украина».

Сейчас украинские пропагандисты и российские либералы говорят, что никакого нацизма до начала спецоперации у них не было. Мол, представители разных национальностей общались между собой, а нынешний президент так вообще еврей.

Но нацизм был! Жителей Украины делили на «свидомых» и неправильных. Только не по этническому признаку, а по ментальной принадлежности к городской или сельской культуре. Использование украинского языка было неким маркером. Но такое разделение ничуть не лучше любого другого.

Когда город в силу объективных законов истории наступает на деревню, деревня сопротивляется и усиленно цепляется за самые архаичные образы. Но когда деревня навязывает свой образ жизни городу, да ещё используя весь аппарат государственного насилия, жизнь горожан становится похожа на ад. И если жителей восточных областей «западенцы» пытались вначале «сварить» на медленном огне, то после 2014 года ситуация стала поистине невыносимой. Такой, что жители Донбасса взялись за оружие и смогли защитить независимость провозглашённых ДНР и ЛНР.

Киевский режим переобувается

До начала российской спецоперации изменений вышеописанных идеологем украинской власти не предвиделось. Но сейчас есть ощущение: какие-то подвижки начались.

Такой вывод можно сделать хотя бы из некоторых рассуждений одного из главных пропагандистов и рупоров Киева – советника офиса президента Алексея Арестовича.

Отметим несколько тезисов, которые советник офиса Зеленского не устаёт повторять:

1. "Украине нужен некий «пятый проект», как симбиоз всего лучшего и правильного из других четырёх".                                                                     Арестович предлагает использовать опыт не только Запорожской сечи (вольницы как выражения национальной самобытности), а также европейского проекта, но и взять положительные стороны советского периода и даже... современного российского проекта.
2. Второй тезис:  "Украинская культура обречена быть глубоко провинциальной и отсталой, если будет развиваться в прежнем ключе. Поэтому ни в коем случае нельзя отказываться от русского языка, важно читать в том числе русскую литературу".                                                                                           Тотальную украинизацию и использование везде только украинского языка Арестович оценивает как тормозящий фактор.
3. "Современный Запад находится в глубоком кризисе, а потому будущее Украины не в присоединении к проекту европейской интеграции, а создании новой общности славянских народов вокруг тесной дружбы народов Украины, России и Белоруссии".

Понятно, что всё это сдабривается жёсткими выпадами против российских властей и армии, охаиванием вообще России и её истории, речами о скорой «перемоге» украинского оружия. Красной нитью проходят и постоянные жалобы на западные страны, которые почему-то должны завалить Незалежную вооружением и финансами, то есть повторяется старый постулат: «они должны нас кормить».

Но ведь нельзя не признать, что предлагаемый проект будущего кардинально отличается от того, что навязывали украинскому обществу последние три десятилетия. Если бы ранее, в более спокойное время, украинская власть подняла перечисленные тезисы на знамёна, то, возможно, была бы сейчас Украина процветающей страной, а не марионеткой геополитических игр Запада, антироссийским плацдармом и самой большой европейской страной, на которой идет гражданская война в XXI веке.

Справедливости ради заметим, что нынешние взгляды Арестовича сформировались не сегодня, а несколько лет назад. Но именно сейчас его поставили говорить от имени киевского  режима. А что он говорит от имени режима, доказывает тот факт, что вокруг него образовался целый пул повторяющих его тезисы. Например, другой советник офиса Зеленского, бывший журналист и политтехнолог Михаил Подоляк, старается представить позиции украинской власти в обозначенном Арестовичем русле. Подключились и известные журналисты, и деятели культуры, и профессора философии. Все они твердят: Запад в кризисе, нужно единство славянских народов, надо читать русскую литературу.

Насколько они все искренни? Скорее всего, нет. Но на наших глазах произошла удивительная трансформация идеологического поля. Возможно, так киевский режим пытается спасти себя. А может, даже пришло осознание, что иначе сохранить лояльность жителей страны просто не получится. Что после многолетнего насилия над людьми со стороны «западенцев», народу надо дать что-то настоящее.

Из Савла в Павла

И всё-таки надежд на хоть небольшую эволюцию киевского режима в разумном направлении мало. Даже если представить немыслимое, что Зеленский и его команда не просто сменили обличье, но пересмотрели свои взгляды.

Дело в том, что за 30 лет многим украинцам не просто промыли мозги, а довели до состояния сумасшествия. Сам Арестович недавно рассказывал, как беженка из Харькова с трёхмесячным ребёнком на руках в Закарпатье просила пропустить её купить творог. В ответ все в очереди посчитали нужным обругать несчастную женщину за то, что она говорит на русском языке.

Другое важное обстоятельство. Ранее ярые «западенцы» на Украине хоть как-то были уравновешены миллионами жителей восточных областей. После выхода из состава государства Крыма, Донбасса и теперь еще многих жителей Запорожья и Херсонщины, противовеса радикальным националистам практически не осталось.

Также важно учитывать фактор, что идея Арестовича сделать Украину лидером славянского единения (он этот проект называет созданием «Руси — Украины») совершенно утопичная. Украина не имеет опыта, навыков и ресурсов для создания геополитических объединений. Это в состоянии делать только Россия.

А это значит, что спецоперация должна быть доведена до логического конца. Многие цели уже достигнуты. Как видим, и на идеологическом поле, то есть в плане обозначенной в самом начале денацификации.